Российские учреждения в Бельгии, за исключением диппредставительств, получили в среду документ судебных приставов о наложении ареста на находящееся в их распоряжении государственное имущество Российской Федерации, а также на их долги российскому государству.
В документе указано, что арест производится на основании решения бельгийского арбитражного суда от 18 июля 2014 года по иску компании “Юкос Юниверсал Лимитед”. Указанная в нем сумма иска – 1.652.685.360,24 евро.
Приставы указывают, что истец потребовал такой меры, “потому что имеет серьезные опасения относительно возможности получить причитающуюся ему сумму, в частности, из-за систематического отказа Российской Федерации исполнять вынесенные против нее судебные решения и учитывая отношение РФ к данному решению”.
Как объяснила представительница конторы судебных приставов “Марк Сакре – Стефан Сакре – Пит Де Смет”, перечисленные в списке организации обязаны в двухнедельный срок заявить о находящихся в их распоряжении денежных средствах и имуществе Российской Федерации и долгах перед РФ. Или об отсутствии у них государственного имущества и долгов.
В списке перечислены практически все крупные банки, зарегистрированные в Бельгии, и даже такие организации, как “Евроконтроль”, регулирующий воздушное движение над Европой. В нем – все российские представительства, кроме защищенных иммунитетом дипломатических, вплоть до архиепископства Брюссельского и Бельгийского РПЦ, в том числе представительства негосударственных организаций и СМИ.
В обосновательной части постановления об аресте упоминается в числе прочих решение Европейского суда по правам человека, которое РФ отказалась добровольно выполнять.
“ЕСПЧ потребовал у РФ представить план выплаты всей суммы, указанной в его решении (более миллиарда евро), не позднее 15 июня 2015 года и погашения судебных издержек не позднее той же даты, – говорится в документе. – Никакого плана в установленный срок не представлено и никаких выплат не произведено”.
Другим обоснованием ареста активов назван тот факт, что “российское правительство неоднократно заявляло, что считает судебное решение чисто политическим”, и в бюджете РФ 2015 года нет никаких указаний на его выполнение.
По мнению Маркияна Ключковского, партнера ЮБ “Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры” Украина, в будущем можно ожидать попытки арестовать российское имущество по делу ЮКОСа в США и в Великобритании. Под прицелом также страны, в которых находится имущество российских энергетических госкомпаний — офисы дочерних предприятий, совместные предприятия и т.д. Такими странами могут быть Австрия, Швейцария и Германия.
В частности, акционеры ЮКОСа подали заявления о признании и исполнении арбитражных решений бельгийского суда от 18 июля 2014 года, согласно которым Россию обязали выплатить компании 1,86 млрд, в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией 1958 года. Сторонами этой конвенции являются более 160 стран мира, и компания может обращаться в суды любой из этих стран. Суть такого обращения — требование принудительного исполнения арбитражного решения за счет активов ответчика, находящихся в данной стране. Акционеры ЮКОСа, вероятно, нашли такие активы России в Бельгии и Франции и ходатайствовали перед судами о наложении на них ареста.
Практика подобных дел говорит о том, что часто суды применяют принцип “сначала арестовываем, потом разбираемся”. Для этого достаточно показать суду риск того, что активы (в первую очередь — денежные средства) могут “уйти” из страны пока дело будет рассматриваться в суде.
На решение суда об аресте может быть подана апелляция. Вся процедура может занять больше года — на быстрое развитие событий рассчитывать не стоит.
Найти государственные активы за рубежом не легко: их попросту не так уж много. Активы госкомпаний — это не то же самое, что государственные активы, и их нельзя просто так взыскать за долги государства, точно также как нельзя взыскать имущество акционерного общества за долги акционера. Однако есть исключения.
В частности, “отождествление” государственной компании и государства для целей удовлетворения требований кредиторов возможно, если суд придет к выводу, что государственная компания является де-факто “функциональным продолжением” государства, и государство влияет на нее гораздо больше чем обычный акционер: например, если госкомпания является инструментом проведения государственной политики. Стоит понимать, однако, что подобных прецедентов — очень и очень мало, и истцам понадобятся исключительной силы аргументы для того, чтобы убедить суд в своей правоте по данному вопросу.
Кроме этого, государственные активы за рубежом обычно находятся под защитой суверенного иммунитета. На протяжении последнего времени практика движется в сторону признания лишь ограниченного или функционального государственного иммунитета. Согласно этой концепции, под защитой находятся лишь те государственные активы, которые используются для суверенных целей — для целей реализации государственных функций. Примером имущества, которое на защищено иммунитетом, может быть здание, приобретенное государством в качестве жилья для дипломатического персонала, но которое сдается в аренду на коммерческих началах.
Россия уже сталкивалась с попытками ареста своих активов — швейцарская компания “Нога” в 90-х годах, и немец Франц Седельмайер совсем недавно пытались взыскать российское имущество в удовлетворение своих требований. Господин Седельмайер, в частности, был очень креативен в своих попытках, умудряясь временно арестовать арбитражные взносы, которые российская сторона уплачивала в Арбитражный Институт Торговой палаты Стокгольма на рассмотрение других, совершенно несвязанных с немецким инвестором споров.
Дело ЮКОСАа — воистину беспрецедентное, не в последнюю очередь, в связи с суммой, подлежащей к взысканию по всем искам — более $50 млрд. Это значит, что вне зависимости от исхода судебных процедур в Бельгии и Франции, “охота” за российскими активами будет продолжаться по всему миру и это будет создавать постоянные трудности для России и государственных компаний, так как они будут понимать, что в любой момент, в любой стране мира их имущество может быть арестовано. Обычно это толкает ответчиков на активные переговоры по мирному урегулированию спора, возможен ли этот вариант в деле ЮКОСа — покажет время.